Когда мне минуло шесть лет, произошло событие, коренным образом изменившее всю мою жизнь: у меня родилась сестра.
До ее появления мое маленькое "я" невольно казалось мне центром мира. Казалось, что мама, и няня, и наша тесная квартирка -- все это создано исключительно для меня. Конечно, я этого не думала словами, но таково было мое мироощущение. Мама вообще была "всем". Жизни вне ее я себе не представляла. Я также инстинктивно требовала ее присутствия и любви, как воздуха, еды и сна. И той любви и ласки, которую мне мама давала, мне было достаточно, потому что иной я и не знала. Однако мама хотя и любила меня, конечно, но, в то время, как я родилась, слишком еще была полна своей личной драмой с отцом, своей молодой жизнью, так что я занимала в ее душе второстепенное место. А сестра -- может быть, "благодаря" своей болезненности, тревоге за ее жизнь -- заняла сразу первенствующее место в мамином сердце. Мама полюбила ее страстно, буквально не могла надышаться на нее; и вот чутким детским сердцем я поняла, какая может быть настоящая мамина любовь, и поняла, что у меня этой любви нет, что мне надо довольствоваться остатками. Меня не обижали, не наказывали, меня только -- отодвигали. Я все время чувствовала себя лишней: мне не было места в маминых объятиях, в них всегда лежала сестричка. Я все время слышала слова: "Ты большая, уступи, отдай, отодвинься, слезь..."
Так или иначе, много мне пришлось в жизни, как и всякому, видеть горя: терять близких, хоронить дорогие чувства, но этих первых уроков горя, тоски и одиночества, которые испытало мое семилетнее сердце, я не забуду никогда. | Quando avevo sei anni accadde qualcosa che cambiò radicalmente e completamente la mia esistenza: la nascita di mia sorella.
Fino alla sua comparsa involontariamente il mio piccolo "io" mi sembrava il centro del mondo. Sembrava che la mamma, la tata e il nostro piccolo e stretto appartamento, che tutto ciò fosse stato fatto esclusivamente per me. Ovviamente non pensavo tutto ciò oggettivandolo con parole, ma era così che io percepivo ilmondo. Soprattutto la mamma era "tutto". Non mi figuravo una vita al difuori di lei. Anche istintivamente pretendevo la sua presenza e il suo amore, come fossero aria, cibo e sonno. E l'amore e l'affetto che mamma mi dava mi bastavano, poiché non ne conoscevo altri. Anche se mamma ovviamente mi voleva bene, alla mia nascita lei era ancora abbastanza presa dal suo dramma personale con papà, alla sua giovane vita, cosicché nel suo cuore io occupavo un posto di second'ordine, mentre mia sorella - forse "grazie" alla sua malattia, un pericolo per la sua vita - occupò sin da subito un posto di prim'ordine nel cuore di mamma. Mamma la amava appassionatamente e stravedeva letteralmente per lei. E fu così che il mio cuore sensibile di bambina capì come può essere il vero amore di una mamma, che io non godevo di un siffatto amore, che mi dovevo accontentare delle briciole. Non mi avevano offesa né punita, mi avevano solo allontanata. Mi sentivo sempre sola: non c'era posto per me tra le braccia della mamma, perché lì c'era sempre la mia sorellina. Sentivo sempre le parole: "Tu sei grande, rassegnati, dai qua, spostati, scostati..."
In un modo o nell'altro, molto mi è capitato di vivere nella mia esistenza, e come tutti ho vissuto dolori: la perdità di persone vicine, la sepoltura di cari sentimenti, ma quelle prime lezioni di dolore, angoscia e solitudine che provò il mio cuore di bambina a sette anni non le dimenticherò mai. |